вообще я действительно сильно боюсь темноты. И всякой прочей жути поэтому вот.
Заранее простите меня все люди, которые знают правила синтаксиса, пунктуации, грамматики и орфографии и чей взор падет на это.

***
Ночь. Тишина. Даже воздух казался застывшим и жарким. Хотелось лезть на стену, забиться под одеяло, сделать хоть что-нибудь с этим душащим, рвущим нервы напряжением.
Вдруг на плечо легла холодная детская ладошка.
- Я съем тебя, - пальцы сжались, оставляя синяки.
- Может лучше печенье? – просипела я.
- А есть? – уже совсем другим тоном уточнило сверхъестественное явление.
Я кивнула. Руку убрали, шагов не было слышно, но с кухни донеслось:
- Я шоколадное возьму.
- Чайник недавно кипел, заварка свежая, – тускло сообщила я, щелкая мышкой.

***
Улица тонет в темноте и уходит в бесконечность. Тени вокруг скользят и переплетаются. Шуршит листва, пачка чипсов в моих руках и маньяк, вылезающий из кустов.

***
За матовым стеклом в двери туалета загорелись две ярко алые точки, ручка медленно повернулась, я замерла в ужасе и неподвижности, хотя сам процесс пошел быстрее. В щель просунулась когтистая лапа, протягивающая рулон туалетной бумаги. Я покосилась на пол, где она обычно лежала, и правда кончилась.
- Спасибо, - вежливо прохрипела я.
Мне вежливо моргнули в ответ.

***
Горячий душ это блаженство. Кайф. Нечто сравнимое с райскими кущами, да простят меня люди верующие и не очень. Я закрутила краны, отдернула шторку и заорала.
Выпученные глаза, свалявшиеся в паклю волосы, бледная кожа с трупными пятнами, тонкое детское тельце в грязной ночнушке. Она – Оно? Это? – медленно подняла руку, показывая запотевшее на зеркало. Чувствуя, как сползаю на дно ванны, я медленно повернула голову в ту сторону.
«Закрывай крышечку зубной пасты» - гласила надпись.
Понимая что голос меня подведет, я ограничилась кивком.